По образованию я инженер-электромеханик. Создание большого и сложного инструмента для меня — как проектирование и реализация технической идеи. Чем сложнее и необычнее задача, тем интереснее.
Почему именно органы? Потому что это самый большой и сложный из существующих музыкальных инструментов. Еще Моцарт называл его «королем музыки», и создание органа — настоящее искусство. Практически это то же музыкальное произведение, но воплощенное в поющем дереве и металле.
Строить органы меня подтолкнула некая загадка этого инструмента, которую я хотел разгадать, ведь с органом мы сталкиваемся редко — он несколько отстраненный от людей, словно бы живущий сам по себе.
Я нигде не учился создавать органы, просто ходил в публичные библиотеки, изучал картинки и схемы, экспериментировал с моделями и в конце концов пришел к классической конструкции инструмента барочного стиля.
Больше всего намучился со вторым своим органом: несколько месяцев экспериментировал, разбирал и снова собирал, пока не добился четкой работы механики и правильного звучания.
Как это стало моим основным занятием
Все свои органы я по сложившейся в музыкальной среде традиции называю «опусами», то есть «произведениями», и нумерую их последовательно.
Первый коммерческий заказ, за который мне заплатили, пришелся на OPUS 4 — это было примерно спустя пару лет с начала моего увлечения.
А в начале 90-х, когда началось смутное время, я уволился из закрытого приборостроительного КБ и занялся строительством органов всерьез. Мастерскую оборудовал прямо в квартире.
Самые шумные станки — циркульная пила и фуганок — стояли на толстых войлочных подушках толщиной в 30 и даже 50 миллиметров.
В начале нулевых купил большой дом в Ленинградской области. Переехали мы сюда еще и потому, что дом на отшибе и шум станков никому не мешает.
В одном из крыльев сделал мастерскую, провел туда отопление. Нельзя строить орган на улице: температура воздуха не так страшна, как сырость. Влажность меняет параметры дерева, древесина разбухает, особенно ее поперечные волокна.
Из чего и как я делаю свои инструменты
Выбор материала — важнейший процесс. В основном использую хвойные породы древесины, в первую очередь сосну. Покупаю ее только там, где есть возможность выбрать, каждую доску в руках подержать. Иногда сам езжу на лесопилку и показываю, какие мне стволы распилить.
Потом доски сохнут 2-3 года на воздухе под навесом. Подсохшие доски переношу в мастерскую, где они еще несколько лет досыхают. В общем, процесс долгий и непрерывный.
Процесс строительства органа — это сложная комбинация обычных технологий работы с деревом, обработки древесины на станках и вручную, законов механики и какого-то непонятного волшебства, когда доска, сведенная в трубы, начинает петь на разные тона. Вроде бы это можно описать в чертежах и формулах, но любой орган — это все-таки больше чем музыкальный инструмент, потому что в него вложена частичка души и миропонимания того, кто его построил.
Механика самого инструмента не такая уж и сложная, и за много веков принципы устройства классического органа мало изменились. Только добавились электроника и разные приспособления для органиста, чтобы он мог играть без ассистентов.
Но роль строителя органа по-прежнему очень велика. Большой или средний орган всегда привязан к конкретному месту, его звучание зависит от акустики зала. Акустика помещения бывает очень сложная.
От этого зависит размещение труб на инструменте. Главное — найти золотую середину, чтобы орган работал в любых условиях.
Для кого я работаю
Мои основные заказчики — музыкальные школы и училища, где требуются учебные инструменты, концертные залы и ансамбли старинной музыки, церкви — католические, лютеранские и даже один православный мужской монастырь во имя Новомучеников Российских недалеко от города Алапаевска в Свердловской области.
Самые большие — на несколько регистров — OPUS 33 и OPUS 66. Первый установлен в хоровом училище имени Михаила Глинки в Санкт-Петербурге, второй — в католическом костеле в городе Знаменске Калининградской области.
Есть и совсем малыши — органы-портативы, которые можно держать на коленях, играя одной рукой, а другой качая мех. С ними можно даже приплясывать, повесив орган на плечо на ремешке.
Когда-то еще в самом начале я построил в Германии на небольшой клавесинной фирме свой OPUS 6, а не так давно узнал, что одна из немецких фирм стала выпускать инструменты, скопировав мой орган-портатив. Этим я больше всего горжусь, ведь Германия — признанный законодатель в строении органов.
Место расположения — католический костел в городе Знаменске Калининградской области
Первое исполнение — сентябрь 2017 года
Размеры (ширина х высота х глубина, м) — 3 × 2,9 × 2
Масса — 1 тонна
Количество регистров — 14
Количество труб — 732
2 клавиатуры-мануала + 2 ножные педали
Кому передать дело
В Германии органных мастеров много, только фирм, которые занимаются строительством, настройкой и ремонтом органов, десятки. Но в России я остался единственным создателем органов. Был еще один в Ялте, но уже много лет нет информации о его работах. Второй, из Нижнего Новгорода, несколько лет назад переехал в Германию. Было еще несколько человек, которые пытались этим заниматься, но результата не видно.
Может быть, у моего сына получится. Он с трех лет сверлит, с пяти лет держит стамеску, а сейчас ему 12 и он спокойно работает на станках — сверлильном, токарном, владеет сваркой. Он помогал мне с раннего детства, когда я работал в мастерской.
Правда, сейчас, как и все мальчишки, он больше увлечен компьютером. Но кто ж знает, как оно может повернуться дальше. Надеюсь, он продолжит мое дело.
Текст: Сергей Пономарев Фото и видео: из личного архива Павла Чилина
