На службе майя. <br> Как я лечила индейцев в Гватемале На службе майя. <br> Как я лечила индейцев в Гватемале

На службе майя.
Как я лечила индейцев в Гватемале

Рассказываю, как мы спасаем жизни коренных жителей Латинской Америки
Я работаю врачом-тропикологом в Латинской Америке. За пять лет практики я переболела тропическими лихорадками — Денге, Зика, Чикунгунья. На меня нападали с ножом в Гондурасе, вскрывали машину в Гватемале. Но, несмотря на все неприятности, я продолжаю лечить бедных потомков майя. Рассказываю, чем меня покорили жители Гватемалы и Никарагуа

Стоит нестерпимый зной. Меряем в машине возле клиники уровень кислорода в крови нашего хронического пациента. Содержание кислорода низкое. Явно коронавирус. Предлагаем семье подключить его к кислороду специальными трубочками (ИВЛ, к сожалению, у нас пока нет) или транспортировать в более серьезную клинику.

В основном к нам приходят пациенты, которым нужна помощь терапевта. Мужчины чаще всего приходят либо с травмами, либо с хроническими заболеваниями

Но родные отказываются и везут больного к шаманам, мол, в больницах только убивают людей. Через какое-то время выясняется, что этот человек умер. Наши подозрения на коронавирус у него подтвердились после вскрытия, и нас закрыли на карантин.

Это Гватемала, и этим все сказано.

Почему я выбрала профессию тропиколога

Еще в детстве я решила стать врачом. Сначала хотела быть психиатром, а потом инфекционистом. Окончила Башкирский медицинский институт, поработала инфекционистом в Уфе. Поначалу мне все нравилось — работа в России намного стабильнее, спокойнее, размереннее и понятнее, чем в развивающихся странах Карибского бассейна и Латинской Америки.

Для врачей работа в таких условиях — отличная возможность вырасти профессионально. Это возможность поработать в другой культуре, в стрессовых условиях, набить руку на лечении типичных болячек и поработать с необычными заболеваниями

Я же всегда мечтала о профессии, которая позволила бы ездить по миру. И вскоре уехала учиться в бельгийский Институт тропических заболеваний. Там я получила профессию тропиколога.

После окончания института работала врачом-волонтером в некоммерческой клинике в Гватемале на Бельгийское НКО. Потом были Гондурас и Гаити.

Как родился проект Health & Help

В 2015 году мы с подругой Кариной Башаровой решили запустить благотворительный проект Health & Help для помощи жителям высокогорных деревень Гватемалы и Никарагуа.

Наши врачи оказывают бесплатную медицинскую помощь, консультируют детей и взрослых, обследуют беременных и курируют людей с хроническими заболеваниями, а в случае надобности транспортируют пациентов в экстренных ситуациях. Кроме того, мы проводим образовательно-просветительские лекции, занимаемся профилактикой.

Идея благотворительного проекта Health & Help пришла к тому времени, когда я уже успела достаточно поработать в странах третьего мира
На этапе строительства клиники нам пришлось получать одобрение у местного шамана
Постепенно мы привлекли волонтеров. Через российскую площадку Boomstarter, а затем через зарубежную Generosity мы собрали значительную часть денег на строительство первой клиники в Никарагуа.

Как мы лечим майя

Больницы и клиники в Гватемале очень дорогие для большей части местного населения. Поэтому большинство потомков индейцев майя в бедных деревнях плохо питаются, ничего не знают о контрацепции, никогда не видели врачей и лечатся у знахарей заговорами.

Мы дружим с учителями из школы, пасторами из церквей, женами старейшин. Не сказать, что очень близко, но иногда ходим к ним в гости или в местную баню — темаскаль. Один из наших друзей-волонтеров женился на гватемалке, и теперь с ней мы тоже дружим

Дети часто болеют, умирают, страдают от голода, недостатка витаминов и нехватки питательных веществ. Первое, что мы делали для детей, — давали таблетки или сиропы от глистов.

В основном к нам приходят пациенты, которым нужна помощь терапевта. Мужчины чаще всего обращаются с травмами (иногда — спустя длительное время и с осложнениями) или с хроническими заболеваниями. Многие женщины приходят с гинекологическими проблемами.

Местные жители благодарят в основном продуктами, выращенными ими самими, хотя для них это непросто, так как на каменистой почве в горах трудно собрать приличный урожай

Регулярно наведываются за контрацептивными инъекциями — презервативами в этом регионе никто не пользуется. Был один случай, который хорошо характеризует секс-просвет в Гватемале. Мы выдали одной женщине презервативы. От инструктажа она отказалась, мол, знает, как ими пользоваться. Через какое-то время вернулась к нам беременная. Оказалось, она их заваривала. Как чай.

С местными жителями у нас замечательные отношения: они ценят нашу помощь и стараются отблагодарить, чем могут, — в основном это продукты, которые они сами выращивают

Был еще один пациент, которого мы прозвали Сеньор Помидор. Когда его мучили головные боли, он привязывал к голове разрезанный томат и ходил с ним. А вот от остальных болей во всем теле он не знал, как избавиться. У него ревматоидный артрит, гастрит и сердечная недостаточность. Наши волонтеры ему помогли — подобрали терапию, и Сеньору стало намного легче.

К нам часто приходят пациенты, которые считают, что их сглазили. А это не наш профиль. Мы смотрим симптомы «сглаза» (например, высокое давление) и лечим уже от этого

Лечим мы не всех подряд, бывает, что отказываем. Например, если человек просит удалить аппендицит, поставить протез или сделать аборт, потому что эти вещи либо незаконны в стране, как аборт, либо у нас нет ни оборудования, ни специалистов для таких операций. Для протезирования мы стараемся отправлять пациентов в медицинские учреждения высшего порядка.

Зачем мне все это

Сейчас Гватемала и Никарагуа для меня как родные. Когда кто-то плохо говорит о России, мне неприятно. Когда кто-то говорит, что в Гватемале все тупые, а в Никарагуа ленивые, я реагирую так же. Знаю, что это не так.

Началось все со знакомства с Кариной Башаровой — у меня была идея, а у нее достаточно безумия, чтобы все это реализовать

Я испытываю глубокую теплую любовь к тем странам, где мы работаем: считаю, что там очень хорошие, уникальные люди, но им сейчас очень тяжело живется. Сами традиции и культура майя мне очень импонируют.

Пока наши врачи сидели на карантине, вся деревня носила им еду. Это мило

Единственный сложный момент — культура мачизма: его в Гватемале достаточно много, а я к нему отношусь крайне негативно. Ну и конечно, запредельная бедность и то, что люди там до сих пор умирают от простых излечимых болезней: это грустно и неправильно.

Как я встретила свою любовь

В Гватемале я познакомилась с нынешним мужем Эндрю. Он преподавал английский в начальной школе в той же деревне, где мы строили клинику. Потом он учил английскому наших врачей, а мы его кормили обедами.

Сейчас Эндрю работает в другой благотворительной организации. Недавно мы перебрались в Уфу, оба работаем удаленно. Эндрю отлично чувствует себя в России, он православный, ему нравится наша культура, язык, люди. Мы приехали с планами усыновить здесь детей.

И еще из планов — конечно, будем расширяться и строить новые клиники.

Поделиться: