У меня в голове будто всегда играет музыка. Мне всё время хочется по чему-нибудь постучать, что-то поделать. Многие называют это нервозностью. Может, они правы, но по крайней мере я перевожу эту нервозность в творчество — «стучу» по кнопкам midi-контроллера, который создал сам. Что это такое и как я к этому пришёл — рассказываю дальше.
Как я создал первый midi-контроллер
Я создал первый контроллер после того, как увидел видео про корейского мальчика, играющего мелодию на калькуляторе. Это вдохновило меня, и я написал знакомому программисту с предложением создать из калькулятора midi-контроллер. После долгих мучений у нас всё-таки получилось это сделать. Мы взяли обычную USB-клавиатуру и припаяли её к калькулятору.
Спустя несколько месяцев я наткнулся на видео о том, как создать свой контроллер, и эта идея снова поселилась в голове. Я говорил знакомым о желании создать свой девайс, но они не воспринимали идею всерьёз. Большинство людей смеялось над этим, кто-то говорил мне не заниматься ерундой. Но мы с программистом всё-таки сделали свой midi-контроллер. Я дал нашему изобретению имя «Добрыня».
Через название контроллера мне хотелось отразить русскую символику — сделать девайс с патриотическим посылом, потому что это был первый отечественный midi-контроллер. Я выбирал между «Добрыней» и «Горынычем». От «Горыныча» я отказался, потому что он символизирует зло. А Добрыня — это мудрый, добрый и сильный богатырь, который, как мне кажется, прекрасно отражает русский дух.
Почему «Добрыня» деревянный?
Когда я создавал «Добрыню», в России ещё никто не выпускал midi-контроллеры. А зарубежные производители не создавали их из дерева — корпус контроллера обычно делается из металла. Деревянный корпус у «Добрыни» появился только потому, что я просто не знал, как можно сделать иначе. В школе я занимался работой по дереву, поэтому решил делать контроллер деревянным. В итоге это стало фишкой моего продукта.
Вообще я всегда сначала пробую что-то сделать сам, а уже потом узнаю, как это нужно делать правильно. В 13 лет впервые взял в руки гитару и целый месяц учился играть на ней без чьей-то помощи. Я просто ходил в парк и смотрел, как играют на гитаре другие люди.
Потом я понял, что целый месяц неправильно учил аккорды. Я думал, что первая струна у гитары находится сверху, а она на самом деле была снизу. Поэтому все мелодии играл как попало. Потом я всё же «подружился» с гитарой и стал играть в парках свою музыку. Я всегда настолько сильно любил музыку, что не ждал подходящего момента, чтобы пойти учиться или хотя бы прочитать инструкции, а просто начинал что-то создавать.
Как «Добрыня» помог мне переехать в Москву
С первыми прототипами «Добрыни» я поехал в Санкт-Петербург на хип-хоп-фестиваль V1. Когда у нас был саундчек, я надел девайс и понял, что у меня отпал ряд кнопок. Я предусмотрительно взял с собой необходимые инструменты, чтобы починить контроллер. Побежал в какое-то антикафе, достал паяльник и начал чинить, ни у кого там не спрашивая разрешения. Но когда я вернулся на сцену, заметил, что отпал уже другой ряд кнопок. Несмотря на это, именно в той поездке я понял, что буду играть только на «Добрыне».
Меня стали замечать как парня, который играет интересную музыку на интересных девайсах. А когда люди узнавали, что эти девайсы я делаю сам, это обретало ещё большую значимость. Я всегда понимал, что Max Detal’ и «Добрыня» должны развиваться вместе.
На одном из фестивалей в Москве я случайно узнал от знакомого о проекте «Музыка в метро». Я успел на последний день кастинга и прорвался на сцену. Мне дали аккредитацию, и с этого момента я стал постепенно переезжать в столицу.
Когда я начал играть в метро, у меня стала стремительно расти аудитория. Я даже получал с этого достаточно денег, чтобы жить в Москве. Самое главное, что я получил от проекта — возможность репетировать. Я настолько круто отточил свою программу, что просто перестал париться, когда играю.
Первое время у меня была цель следить за людьми и их эмоциями, когда они слушают мою музыку. Я искал в их глазах то, что они чувствуют и думают обо мне. Были и те, кто показывал мне средние пальцы, орал матом. Кто-то клал мне в сумку бутерброды и пиво.
Когда я перестал смотреть на людей, вокруг меня стало собираться столько народа, что я буквально перекрывал толпой станции метро. Мне стали приходить различные приглашения и предложения, денег стало больше.
В метро я играл три года, вплоть до пандемии. Самым активным для меня был первый год в Москве. От частой игры у меня даже слезали ногти на руках. Было очень больно, но я продолжал играть.
На второй год я начал сам собирать колонки, на которых играл. Они постоянно горели — один раз колонка практически взорвалась в метро.
Проект «Музыка в метро» закончился для меня с началом пандемии. Он сделал меня сильнее, увереннее и напористее.
Как «Добрыня» стал распространяться по миру
«Добрыня» — изначально некоммерческий проект. У меня не было цели зарабатывать на этом деньги, проект создавался на мои личные средства. Вместо того чтобы нанять специалистов, я набивал шишки на своих ошибках.
Средства, которые получаю с заказов, я вкладываю обратно в «Добрыню». Благодаря этому проект становится лучше, появляются новые модели. Я хочу сохранить такую модель работы и не превращаться в обычный магазин.
Сейчас я получаю заказы практически со всего мира. Мне пишут люди из разных стран: Мексики, Бразилии, Индии. Половина моих покупателей — из России, вторая — из-за рубежа, по большей части из США. При этом я подхожу индивидуально к каждому новому заказу.
Когда ко мне приходит новый клиент, я всегда узнаю, зачем он покупает «Добрыню». Бывает такое, что я даже отговариваю от покупки — когда начинаю чувствовать, что человек не совсем понимает, что такое контроллер, или когда думает, что купит девайс, и он сам будет писать за него музыку. Конечно, это не так, и нужно приложить немало усилий, чтобы создавать мелодии.
Что дальше
Я продолжаю работать над «Добрыней», и периодически моя однокомнатная квартира превращается в полноценную мастерскую. Я сам спаиваю каждый резистор своих девайсов и буквально влюбился в это дело.
Сейчас я нашёл нового программиста — мы хотим сделать девайс, который будет не просто контроллером, а семплером. Это значит, что у девайса будет готовый набор звуков, чтобы музыкант мог просто воткнуть в него наушники и играть.
Каждые выходные я играю сеты в барах. Также я работаю арт-директором московского бара «На Вина!» в Калашном переулке. Там я играю, сколько захочу. Также я развиваю новый проект в другом жанре и с новым названием. О нём станет известно чуть позже.
Несмотря на то что моё высшее образование никак не связано с музыкой и я несколько лет работал в далёкой от творчества сфере — спасателем в Сосновом Бору, я никогда не бросал любимое дело. Я брал с собой инструменты на работу и посвящал музыке практически каждую свободную минуту: учился, развивался и покупал с зарплат новое оборудование. Я рад, что моя любовь к музыке подарила мне возможность заниматься тем, что мне нравится, и быть собой.
