На горные лыжи я впервые встал в родном Смоленске — катался с 200-метрового холма под крепостной стеной. Тогда-то и понял: это именно то, чем я хочу заниматься всю жизнь.
Катаюсь до сих пор, иногда по 6–7 часов в день. Но подготовленные трассы мне неинтересны — на них нет ни драйва, ни экстрима. По ним я не езжу. Другое дело фрирайд, когда сам выбираешь свой путь, а впереди — неизвестность и жизнь иногда висит на волоске, точнее, на тонком карнизе между горной стеной и обрывом.
С чего все началось
*Хели-ски – разновидность фрирайда, когда подъем к началу спуска осуществляется при помощи вертолета.
В 2015 году мы снимали коммерческий ролик для компании, производящей энергетические напитки. Я прошел жесткий отбор, в котором участвовали сильнейшие фрирайдеры мира. Нужно было совершить самый высокий прыжок с вертолета на склон горы на лыжах и спуститься с нее вниз. В общем, типичный хели-ски.*
Съемки сначала планировали провести в Северной Осетии на хребте Цея, но там погода стояла отвратительная, дул такой ураганный ветер, что вертолет совершил аварийную посадку в горах, слава богу, никто не пострадал.
Съемку при таких условиях вести было невозможно, к тому же небо затянуло тучами, а требовалась солнце. Время уходило, проект собирались закрывать, и тогда мы рванули на Камчатку.
Там условия проведения трюка оказались еще более экстремальными…
Основная характеристика — действующий, последнее извержение в 2000 году, недалеко от вулкана работает Мутновская ГеоТЭС, использующая энергию подземных термальных вод;
- высота — 2323 м (28-й по высоте на Камчатке);
- количество кратеров — 4, в том числе 2 заросших;
- диаметр кратера — 3503 м в основной кальдере;
- глубина кратеров — 400 м.
Что мне предстояло сделать
По новому сценарию вертушка должна была зависнуть над кальдерой действующего вулкана Мутновский примерно в 13 метрах над землей — это высота 4-этажного дома, я спрыгиваю на лыжах на склон кальдеры и спускаюсь по нему вниз.
Прыгать с такой большой высоты очень страшно: ты себя буквально выпуливаешь из кабины Ми-8 и уже в воздухе должен выправиться, чтобы подготовиться к приземлению. При этом вертолет под потоками воздуха не стоит на месте, постоянно дергается.
Или при прыжке неудачно приземлишься и несколько сот метров полетишь кубарем на дно кальдеры, а там настоящий ад — поле гейзеров из кипятка и фумаролы, то есть трещины и отверстия, откуда выходят горячие газы. Кипит, булькает, пахнет серой.
До меня никто такого не делал. К тому же требовалось не только совершить прыжок, но и хорошо его снять, для этого прилетела группа из 10 человек.
Как все прошло
Несколько дней до трюка мы провели на горно-спортивной базе «Снежная долина». Я тренировался, выпрыгивая из вертолета с 5 метров на жесткий снег, совершил несколько пробных прыжков, в том числе на склон потухшего вулкана Вилючинская сопка, по высоте он почти такой же, как Мутновский, — 2175 метров.
И вот 15 апреля мы полетели на Мутновский. Основной эмоцией, которую я в тот момент испытывал, был страх неизвестности. Погода стояла идеальная, так же прошел и сам трюк: прыжок оказался высоким — 12,6 метра, а приземление очень чистым.
Для сравнения: спуск по трассе для фрирайда в Белой долине в Шамони (французские Альпы), превышающей 22 километра, у меня занял более 2 часов.
Реально ли избежать травм
Спорт, а фрирайд особенно, — занятие с риском для жизни и часто сопряженное с травмами. В 2017 году на этапе Freeride World Tour в австрийском Фибербрунне я сорвался со скалы и упал спиной о камни. Падение было таким сильным, что меня пришлось срочно эвакуировать на вертолете в ближайшую больницу.
Защитная экипировка спасла жизнь, отделался сильными ушибами. Но в нашем деле останавливаться нельзя, поэтому собрался с силами и полетел на Аляску на очередной этап мирового тура.
Два года назад в Канаде получил тяжелую травму колена, восстанавливаюсь до сих пор. Ну а синяки, ссадины, ушибы и растяжения я даже не считаю, это обычное дело.
В нашем деле избежать травм практически невозможно. Поэтому для фрирайдера обязательное условие — это страхование, особенно если ты новичок и не имеешь опыта. Если несчастный случай все же произошел, то защитить тебя может только страховой полис, по нему ты получишь и быструю медицинскую помощь, и выплаты при несчастном случае в зависимости от травмы. Эти средства, кстати, помогут вам и дальше во время восстановительных тренировок, массажей и разного рода физиопроцедур — они ведь не бесплатные.
Сколько еще я буду кататься
Сейчас мне 40 лет. В балете уходят на пенсию в 35, профессиональные спасатели — в 40, шахтеры и сталевары — в 45-50, а у нас нагрузки и риск нисколько не меньше.
Но в отличие от других видов спорта, финансирование фрирайдеров идет не от спортивных федераций, а от спонсоров — это они смотрят на твой уровень подготовки и возможности, готов ли ты к тому или иному трюку. Поэтому есть и очень возрастные фрирайдеры.
Планов у меня много, хотя каких-то таких не осуществленных проектов, которые не давали бы мне спать, нет.
Текст: Сергей Пономарев
Фото и видео: из личного архива Ивана Малахова, Андрей Британишский @britanishskiy