«На берегу медведь поедал овцебыка, а в воде плескались киты…» Как я работала стюардом на арктическом корабле

240 дней без единого выходного я работала стюардом на корабле, доставляющем туристов в Арктику и Антарктику. Побывала в обоих полушариях, пересекла экватор, видела рождение айсбергов и почти поймала кита за… рог. Да-да, именно рог!

Как попала на корабль

Я преподавала йогу в одной студии в Петербурге. Однажды на занятия пришел молодой человек, который оказался штурманом круизного судна. Он так захватывающе рассказывал о своих приключениях в дальних морях, что я загорелась идеей устроиться на работу на судно. Парень дал мне телефон директора круизной компании.

Впрочем, я не позвонила. У меня были другие планы. С подругой поехали в долгое путешествие, сначала по Европе, затем автостопом по Сибири. Добрались даже до Байкала.

Вернулась без копейки, работы тоже не было. Тогда я вспомнила про предложение штурмана и сделала звонок.

Мне предложили оформить паспорт моряка, на что ушло три месяца. Затем меня позвали на работу стюардом.

Как все организовано

«Полярный пионер» — это по сути большая шхуна, хотя и ледового класса. Построили его в 1982 году в Финляндии как научно-исследовательское судно для работы в северных морях и называлось оно тогда «Академик Шулейкин».

В 2000 году «Академика» превратили в прогулочный теплоход: оборудовали 29 пассажирских кают — от мини-люкса до трех- и четырехместных, сделали по бортам два небольших ресторана. Теперь на нем ходят не ученые, а туристы.

Экипаж состоит из 20 человек, из них пять — девушки-стюарды. Две работают горничными в каютах пассажиров, одна — в пассажирском ресторане, одна обслуживает кают-компанию экипажа и старший стюард. Особые навыки для этой работы не требуются.

Нашими пассажирами были в основном пожилые состоятельные граждане из Австралии, США, Канады и Новой Зеландии. Россиян среди них не было.

Некоторые ездят в полярные круизы по два-три раза. Для меня это было удивительно поначалу. Все-таки подобное путешествие — удовольствие недешевое. За две недели на судне в не самых комфортных условиях нужно заплатить 10 тысяч долларов.

Про особенности работы

Самое неприятное в плавании — это морская болезнь. На гигантских круизных лайнерах есть специальные стабилизаторы качки, но и там при сильном волнении океана ощущения у пассажиров — не из приятных.

Наш небольшой «Пионер» иногда болтает так, что хочется лечь в койку и не вставать. Но надо работать. Бывало, чищу унитаз до безупречной белизны, и вдруг содержимое желудка непроизвольно вырывается наружу… Чищу снова.

Помогали только таблетки от укачивания, которые давал наш врач-австралиец. Правда, у лекарства есть побочный эффект: постоянно хотелось спать.

Пролив Дрейка считают самым штормовым местом на планете и называют «форточкой Ревущих 40-х Ветров» — это из-за постоянного западного ветра, скорость которого достигает 126 километров в час. Плюс сильное течение и волны высотой до 15 метров.

Человека укачивает даже при небольшом волнении моря. А теперь представьте, что мы чувствовали, когда проходили пролив Дрейка, который соединяет Тихий и Атлантический океаны. Это между южной оконечностью Америки, мысом Горн и антарктическим архипелагом Южных Шетландских островов.

Пассажиры и свободные от вахты члены экипажа лежали пластом в своих каютах. Стоял страшный грохот: падало всё, что забыли или не успели закрепить. А мне при такой качке приходилось нести с камбуза суп… Кстати, не пролила ни разу!

Ради чего я отправилась в путешествие

Конечно, я пустилась в это путешествие-приключение не ради денег. Стюарду платят 1200 долларов в месяц. При желании такой доход можно получить и на суше. Тем более, труд на судне действительно тяжелый.

Жизнь в условиях замкнутого пространства и постоянной качки среди ограниченного круга людей, каждый из которых со своим характером и привычками, делает из тебя закоренелого интроверта. От любого нового контакта просто передергивает.

Тогда зачем все это? Для меня ответ очевиден: если бы не такое временами экстремальное путешествие, я бы никогда не побывала на антарктической станции, где полярники проводят по году и где кругом только ледяная пустыня. И никогда бы не узнала удивительную и прекрасную природу, которая еще сохранилась в приполярных областях на Севере и Юге.

Что меня удивило

Когда судно приходит в пункт назначения, туристы садятся в моторную лодку и на ней подплывают к берегу. Смотрят, как живут белые медведи, морские котики и другие животные. Такие высадки бывают несколько раз в день.

Перед каждой высадкой необходимо обработать специальным раствором сапоги, пропылесосить одежду. Ведь бактерии, споры и пыльца растений с других территорий крайне опасны для экосистемы этих мест.

На Шпицбергене я впервые в жизни видела белую медведицу. Она стояла на льдине, а капитан так мастерски к ней подвел судно, что между нами было не больше пяти метров. Медведица не испугалась, а наоборот, пошла навстречу. Она ложилась на лед, переворачивалась, как делают кошки, чтобы их погладили. После этого медведица отправилась дальше по льду искать тюленей.

Там же на Шпицбергене я наблюдала, как рушатся ледники. Огромные куски льда — новорожденные айсберги — падают с грохотом бомбы в воду, разбрызгивая ее на десятки метров и создавая мини-цунами.

По пути нам встречались тюлени, моржи, морские котики и белухи, а также самые большие в мире животные — синие киты.

В Кьёруфф-фьорде я отправилась покататься на одноместном каяке. На берегу полярный медведь поедал овцебыка, а рядом со мной всплывали редкие киты — нарвалы. Те, что с бивнем.

В Южной Георгии встретила морских слонов — там их целые семьи. А еще морских котиков. С виду не скажешь, но это очень агрессивные животные, которые постоянно норовят напасть. Котики очень быстрые и мощные, поэтому бегать от них не стоит, обязательно догонят. Мы от них защищались лыжными палками.

Что мне дал этот опыт

Путешествие стало для меня своего рода духовной практикой. Только не в храме или в горах Тибета, а в условиях замкнутого пространства, тяжелой работы и среди людей, которых я не выбирала.

Иногда срывалась, но я научилась с этим справляться. Я узнала себя настоящую, без прикрас — такое могло произойти только в подобных условиях.

Когда после четырех месяцев плавания ты сходишь с борта, земля уходит из-под ног. Ты будто снова учишься ходить. Ощущение убегающей земной тверди через неделю проходит, но зато теперь ты точно знаешь, как в жизни нужно ставить шаг.